Техники и "золотой фонд"

У матросика из-под шинели торчали ноги. Отсюда и эстетический изыск!! Петро никогда грубо не врал, он фантазировал на высочайшем, но всегда правдоподобном уровне. Несколько историй о нём и прочих из "золотого фонда".
Мой первый прапорщик, старший механик, позднее техник группы АВ 2аэ в г. Запорожье Петро Григорьевич Бакштеев рос в деревне. Когда в деревню приезжала кинопередвижка, страшно хотелось посмотреть «Чапаева», «Трактористов» или «Истребителей». У пацана денег не было. Приходилось, присмотрев квохчущую курицу зажимать её между ног, выдавливать полупрозрачное яйцо и, подсушив на солнце, нести в потребкооперацию. Там за яйцо давали 9 копеек. Копейку зарабатывал у бабушки, разыскивая в гуще крапивы, где снеслась квохчущая с утра курица.
Дневной сеанс в те времена стоил 10 копеек. Рассказал он нам это, попытались мы дразнить его «Петя – куродав», но прозвище не прижилось. Только Саня Евтеев называя, его ХОРТ, вкладывал новый смысл – хорёк, куродав.

В целом я отношусь к прапорщикам с большим уважением. Как говорится в семье, не без урода, но толковых мужиков было намного больше. С ними в одну ночь, накануне комиссии ГИМО, в мороз под -30*С, менял застучавший движок на УРАЛ-375Д, с ними выживая до утра, жёг борта и покрышки от заглохшего в Даурской степи ЗиЛ-131, опять же мороз зашкаливал за -30*С. Менял в одну ночь трансформаторную подстанцию в Безречке, когда после режима № 10 (110 минут напряжения нет, 50 минут есть) враз обесточило 3 дома. Да, много хорошего можно вспомнить.
Можно вспомнить, что до 1980 года в полку почти все техники были прапорщиками, да и многие техники и начальники групп тоже. Позднее при перевооружении на МиГ-25ПД практически все должности техников самолетов заняли офицеры, страшно много было бестолковых ХАИвцев - двухгадюшников.
А до этого лучшим по профессии прапорщикам предоставляли право две недели отдохнуть в Бердянске, в дополнение к основному отпуску. Отдых был, конечно, на тогдашнем уровне: в балке, принадлежавшему полку, и стоявшем на территории какого-то заводского профилактория. Но тогда египетских и турецких благ ещё не знали…. Отличников назначали на офицерские должности.
Поэтому между прапорщиками шло гласное и негласное соревнование. У кого лучше всех порядок в капонире, у кого лучше всех покрашены стремянка и колодки. На всех положенных местах стояли струбцины, все съемные приспособления были сконтрены, сблокированы, оборудованы предупредительными надписями, красными флажками. Некоторое время была напряжёнка с заглушками на воздухозаборники (они на Як-28П напоминали шляпу Незнайки), так прапорщики потихоньку таскали их друг у друга. За ночь рихтовали, перекрашивали, переклепывали, наносили свои бортовые номера. Утром, когда кто-то пытался предъявить более находчивому свои претензии, в ответ слышали:
- «Суслики!»;
- « Да какие на @@@ суслики?»;
- « Обыкновенные суслики! Сам видел, как утром суслик взбирался суслику на спину, затем следующий, а верхний сдернул заглушку. Всей гурьбой потащили заглушку в степь»;
- « Да на кой сусликам заглушка?»;
- « Норку прикрывать! Эти шельмы прут всё, что плохо лежит. И сейчас выйди во двор, опять какой-нибудь стоит на горочке и высматривает, чтобы спереть. Увидит тебя, узнает, у кого заглушку спёр, свистнет и со своей шайкой скроется в норе»;
Надо отметить, что до появления Ил-76МД в совместно базирующемся на аэродроме Мокрая г. Запорожье полку ВТА (военно-торговой авиации), весь аэродром был изрыт норами этих грызунов. С утра до ночи возвышались столбики «несущих дежурство» шельмецов.

При перевооружении Запорожского 738 иап с Як-28П на МиГ-25ПД проводилось много экспериментов по выбору метода подвески – либо по Днепропетровскому опыту, вручную, гурьбой по 10-15 человек с громким криком: - «А ну рахиты, набычились!», либо с помощью лебёдок расчётом из 3-5 человек под руководством техника самолета (как и предписывал НИАС) с последующим контролем вооружейника.
Остановились на втором варианте. Однако при эксплуатации лебёдок оказалось, что зубчатые венцы, соскальзывают с барабана и лебёдка заклинивается. Приехал заводской представитель, как мне помнится, из какого-то подмосковного «наукограда», вроде города Ногинска. Посмотрел, покачал головой, рассказал, что бьется над решением проблемы использования «солнечного ветра». Для меня это прозвучало как «влияние северного сияния на козлиные мудя», я ждал решения насущного для меня в тот момент вопроса исправности лебёдок. Частично этот вопрос представители «золотого фонда» уже решили, но вносить изменения в конструкцию лебедки без согласия конструктора, по существующим в тот момент законам, не имели права.
Из продолжительных бесед я уяснил, что при конструировании «не учли тангенциальную составляющую» и что представитель оказать какую-либо практическую или хотя бы теоретическую помощь не в силах. С тем и расстались.
А через некоторое время из "Наукограда" пришла писюлька о необходимости доработки лебедок, с описанием рационализаторской работы, внедренной моими прапорщиками.

В третьей эскадрильи Запорожского полка начальник группы АО Ефременков (вышибло имя, кажется Саша) по кличке «Вырлиок» с утра распекает прапорщика Славу Костюркина, носящего кличку "баба Яга" или просто - "Бабуля" припозднившегося на построение, и на цыпочках крадущегося к двери закрытой лаборатории. У Вырлиока ключей нет, и он топчется у технического домика. Вырлиок был слегка косоват, поэтому, заняв положение вполоборота к Бабуле, старался придать голосу грозные нотки:
- «Бабуля, где был, почему опоздал на построение?»;
- « Саня извини, вчера заработался, проспал!»;
- « Никаких Сань, мне Родина звание дала – старший лейтенант! Где ключ, работяга х@ев?»;
- « Сань, я тут по дороге забежал»;
Славка демонстрирует слегка оттопыренный карман технички с дешевым плодово-выгодным вином.
- «Ладно, вечером подойдешь, разберемся»;
Вечером в процессе искупления грехов выпивается не один пузырь червивки. Утром та же картина:
- «Где был, почему опоздал, работяга х@ев?».
Это был ритуал, который повторялся с небольшими перерывами несколько лет. На него ходили, как на спектакль, даже из других эскадрилий. Его на бис пародировал Андрюха Караман, записной автор многочисленных приколов. Все кто не мог заказать себе в Бельбеке козырную фуражку, носил его самошитки, которые в отличие от козырных «мичманок» называли «караманками».
- «Где был, работяга х@ев?».

Абсолютно согласен с теми, кто считает золотой фонд, он же алмазный, самый лучшим помощником офицера. Конечно, отдельные индивидуумы впитывали в себя (как подгузники HUGES) до литра живительной влаги и угасали в самый неподходящий момент. Например, в Запорожье прапорщик-вооруженец Гарик Грибененко любил повисеть на шлагбауме. Обычно его излюбленным местом был шлагбаум при въезде на аэродром. Не тот где дорога троилась на повороты к ПППР и БД, а тот шлагбаум, что был напротив склада АТИ. Причем, где бы Гарик ни начинал бороться с зеленым Змием, путь его, с какой-то непонятной закономерностью, заканчивался именно на шлагбауме. Ещё более непонятно, каким нюхом обладал командир полка, но практически после каждой выпивки командир Гарика находил именно там.
Даже когда на аэродроме Мокрая модернизировали полосу под МиГ-25 ПД , и мы полгода сидели в Днепре, Гарик нашёл себе шлагбаум. Почему-то ему не приглянулся шлагбаум 3-ей (Акуловской) эскадрильи где разместился весь Запорожский полк. Он облюбовал шлагбаум у 1-ой, тот, что закрывал въезд на аэродром со стороны ПППР. Раза три его оттуда снимали, привозили, прорабатывали наши запорожские командиры. И только когда его кто-то из корпусного начальства в понедельник утром снял со шлагбаума, что при въезде в авиагарнизон Кайдаки, выгнали Гарика со службы.
Я потом видел Грибененко дежурящего на воротах Запорожской мебельной фабрики – сказывается непреодолимая тяга к шлагбаумам!

Ещё раз хочу поблагодарить прапорщиков, с которыми я встретился на своем служебном пути… Слегка повторюсь.
В целом я отношусь к прапорщикам с большим уважением. Как говорится, в семье не без урода, но толковых мужиков было намного больше. С ними в одну ночь, в мороз под
-30*С, менял застучавший движок на УРАЛ-375Д, с ними выживая до утра, жёг борта и покрышки от заглохшего в Даурской степи ЗиЛ-131, опять же мороз зашкаливал за -30*С. Менял в одну ночь трансформаторную подстанцию в Безречке, когда после режима № 10 (110 минут напряжения нет, 50 минут есть) враз обесточило 3 дома. Да, много хорошего можно вспомнить. Были и забавные случаи, подобные тому, что излагаю ниже…

При перевооружении Запорожского 738 -го иап, с Як-28П на МиГ-25ПД, у меня было много проблем с новой техникой. Позже расскажу, как боролся с массовым выходом их строя лебёдок для подвески ракет, а на этот раз пришлось менять теплопеленгатор ТП-26Ш1. Как оправдывались заводские представители, попалась бракованная партия чувствительных элементов, так называемых «видеолинееек». Долго ли, коротко ли, но ТП поменяли. Дольше всего повозились с передним узлом крепления, так называемым «бычьим глазом». Вот видите, в конце концов, я понемногу учусь «инженерному языку»!!! Не пропали даром старания Г.Г. Грабовца!!!
С «бычьим глазом» умело справился прапорщик Коля Кузьменко. Такой узел крепления крепил мотогондолу двигателя на спарках Як-28П. А Коля отпахал механиком самолета Як-28П, на облете МиГ-25П, дорабатываемых в Насосненском АРП, без малого полгода.
Успешно проведенный ремонт на скорую руку отметили в лаборатории АВ. После чего я с техником по РРНО Аркашкой Лукьянцевым (в последствии инженером по радио в Днепре, Безречной, Алыкели), на его «Восходе» уехал с ревизией на поля близлежащих колхозов. Что мы там искали, уже не помню, обычно договаривались с колхозниками о помидорах, арбузах, огурцах, семечках и т.п. «Золотой фонд» собирался немного посидеть и отправиться по домам – на утро ожидались полёты.
Утром предполётную выполнял сам. Прапорщики отсутствовали, а все солдаты были на БД и подборке. После первого разлёта появился Петя Бакштеев. В каком виде! Вся голова в какой-то серо-зеленой коросте. Вот, что он мне поведал:
- «Решили и мы проехаться по полям. Сели на «ИЖак» Володи Бенедика. Как на грех путь пролегал через Гасановку (не правда ли, актуальное для Запорожского района название деревни). В Гасановке пивбар. Решили шлифануть пивком по спиртецу. Взяли для начала по паре, потом догнались ещё. Вступили в контакт с местным населением, угостили его мацапурином. В ответ получили N-ное количество стаканов самогонки. В какой-то момент сработал автостоп, решили ехать домой. При виде ставка у дач Бенедик решил искупаться. Оставив двигатель работать, полез в воду»;
Петя спал в коляске, Коля дремал на заднем сиденье. Вдруг Мыкола встрепенулся, перелез на сиденье водителя, дал газу и… на полном ходу влетел в ставок.
Далее опять вступает Петя:
- «Рывок и дышать стало трудно. Открываю глаза, кругом темень. Гребу руками, кругом что-тот вязкое. Вспомнилось всё, и как кур в детстве воровал и что соседке встремить обещал. Вдруг ещё рывок, голубое небо над головой, по берегу бегает в трусах Бенедик, рядом торчит коляска ИЖа. Выныривает весь в синем иле, как Фантомас, Коля. Бенедик орёт, скоты - мотоцикл утопили, за всё заплатите, а Мыкола из воды, отмеривая на локте, показывает, на сколько процентов будут удовлетворены его требования».
Подоспели с дач мужики, вытащили мотоцикл. Мотоцикл естественно, не заводится. Бенедик возится с мотоциклом. Коля ходит кругами, не приближаясь на расстояние броска, к Бенедику. А Петро выворачивает карманы, выливая из них ил и полусгнившее зерно. Видимо в эпоху «борьбы за урожай», в погоне за скошенными гектарами, какой-то комбайнер опорожнил бункер в ставок. Зрители поинтересовались, что он ищет? Партбилет! ПАРТБИЛЕТ!! В застойные 80-е годы!!!! Все бросились прочесывать берег, кое-кто стал стягивать штаны, чтобы понырять в ставок и прочесать дно. Кто–то прочесывал кусты, приподнимая и пристально рассматривая бумажки на кучах дерьма. И лишь Бенедик, на мгновенье оторвавшись от мотоцикла, бросил:
- «Тебя же 3,13здобола ещё с партстажа вышибли!»;
На что Петя возразил:
- «Потому мне его и не хватает»;
В конце-концов мотоцикл фалой зацепили за проходящий ГАЗ-51, полдороги протащили, потом фала намоталась на колесо, сдавила его до восхитительной "9-ки" и пришлось оставшиеся километры толкать мотоцикл руками. Причем Коля толкал коляску, вне досягаемости «грабалок» Бенедика. Петро, в основном, покрикивал:
- «Вова толкай сильнее, Коля убери руки и так толкать тяжело!!!»;
В общем ближе к утру мотоцикл дотолкали до гаража и разбрелись по квартирам. Вова и Коля жили в гарнизоне, а Петро на поселке Леваневского - «Шанхае» Запорожского авиагарнизона.
Зная горячий характер своей «Сипаторовны» Петро переночевал в летней кухне, где на такие вот случаи припас подушку и простынку. Попытался утром умыться, но руки увязли в зловонной вязкой массе покрывавшей всю голову. Таясь, огородами, пробрался на полёты. Чуть позже и в чуть лучшем виде пришли Коля и Вова.

А ещё через год этот ТП вывалится, и повис на задних узлах подвески при грубой посадке в Красноводске. Но это уже грустная и совсем другая история